Не оставляй ведьму в живых. Цикл романов «Легенды Фонарщика Лун» - Сергей Софрин

Сегодня Барон неожиданно отменил плановую вылазку на берега реки Паук и сразу после завтрака привел Марата к зданию крытого бассейна, где в это время суток прохаживалось меньше всего народа. Единственным человеком, каждое утро регулярно выгуливавшим здесь маленькую серо-розовую собачку, была уборщица тетя Галя, отчего-то разрешавшая своей любимице с истеричным лаем набрасываться на ноги случайно завернувших к бассейну курортников. Возможно, она полагала, что без пальцев на ногах праздно болтаться по территории и повсеместно мусорить отдыхающие уже не смогут.

Пока Марат подставлял собачонке дутые подошвы шлепанцев и перебрасывался с ее хозяйкой не соответствовавшими обстановке любезностями, Станислав Георгиевич присел на низкую деревянную скамейку и принялся рассматривать щербатый дорожный бордюр, по которому проходила давно кем-то намалеванная продольная белая надпись: «Галимзян Артем. Тюмень – 1998». Он предавался этому увлекательному занятию минут пять и раскрыл рот, только когда захлебывающийся лай лохматого чудовища поутих за дальним углом спортивно-оздоровительного сооружения.

– Прежде, чем мы приступим к выполнению нашего первого совместного задания, – поморщившись, как от кислого яблока, начал говорить Барон, – я хочу объяснить вам некоторые вещи, которые, как мне кажется, необходимо обозначить сразу…

Стараясь удобнее расположиться в пространстве, Станислав Георгиевич придвинулся всем корпусом к подлокотнику, расслабил спину, закинул руку за спинку скамейки, больно укололся о кончик листа низкорослой пальмы, смущенно подскочил и тут же, скрывая досаду от комического происшествия, жестко продолжил:

– Мне непонятно, почему руководство института взяло вас в штат сотрудником отдела по розыску артефактов. Видимо, на то у него имелись некие особые причины, однако сейчас все они работают не в интересах дела. У вас нет никакого базового образования, ваши теперешние познания в древних языках, археологии и натурфилософии поверхностны. Они не допускают дальнейшего развития и не годятся для ведения самостоятельной научной деятельности, столь необходимой людям нашей профессии. За два года нельзя узнать то, что другие постигают десятилетиями. Ко всему прочему, похоже, вы и не испытываете никакой потребности это делать.

Барон умолк и направил на Марата строгий выжидательный взгляд.

– Почему вы так решили?

– Потому, Аристарх Маратович, что путешествия по горам и купание в море вас занимает гораздо больше, чем изучение дисциплин. У вас явно выраженный авантюристический склад характера, мешающий сосредоточиться на долгой, кропотливой работе. Тяга к приключениям порождает романтические эмоции. Эмоциональность отвлекает от дела и склоняет к нерациональным поступкам.

– Ну, вы уж какую-то барышню тургеневскую рисуете, – пожал плечами Марат. – Еще немного и обвините меня в подверженности нежданным бледным обморокам и ночным приглушенным рыданиям в подушку.

– Ничего подобного. Я хорошо знаком с вашим досье и готов подкрепить свои утверждения неоспоримыми фактами.

Барон вновь сделал паузу и придирчиво, словно пытаясь уловить там малейшие признаки подтверждения сказанному, ощупал взором лицо собеседника. Марату это тестирование показалось крайне неприятным, и он решил короткой подсечкой досрочно перевести внезапно возникшую меж ними схватку в финальную стадию:

– Меня пригласили в штат института после обнаружения дневника Виндхаузера. Видимо, кому-то понравилось, как я это сделал. Никаких полезных знакомств в «Эвересте» не имею, вас себе в наставники не выбирал, в ваших моральных переживаниях не повинен.

Антиквар и Картер

Станислав Георгиевич пошатнулся, но не упал и с мысли не сбился. Поцокав языком и поморщив лоб, он, похоже, даже удовольствие испытал от слов собеседника. Его музыкальные пальцы правой руки, несколько раз прищелкнув в воздухе, прилипли к подбородку, веки наполовину смежились.

– Знаете, что вы сейчас сделали?

Барон сквозь прищур послал глазами Марату теплый душевный салют.

– Что? – Сухо не отозвался взаимностью тот.

– Вы сейчас сами себя выдали.

– Поясните великодушно.

– Вы себя выдали, попытавшись легким хамством лишить меня внутреннего равновесия. Так поступают, чтобы заставить неопытного противника разозлиться. Злость затмевает дилетанту рассудок, заставляет лезть на рожон, и ему тут же разбивают нос. В прямом или фигуральном смысле.

– Не собирался дерзить. – Соврал Марат и занял глубокую оборонительную позицию: – Просто не вижу повода уличать меня в авантюризме. Любой нормальный человек у моря в субтропиках испытывает желание искупаться. Даже работник секретного института. Что в этом плохого?

– Плохо то, что вы приобретаете слишком много эмоций и мало заботитесь о научной стороне дела. Вы расслаблены до последнего, пока на пути не появляется какая-нибудь преграда. Тогда – да! – ваш опыт мастера единоборств заявленное препятствие благополучно опрокидывает! Однако делает он это каким-то специфическим способом. Не хочу сказать, что это плохо. Скорее – это даже хорошо, но не в нашем с вами случае. Ваш стиль работы подходит отделу силового прикрытия, но не годится даже начинающему ученому! Детектив «Эвереста» – ученый, а вы – ярко выраженный искатель приключений! Вы – золотоискатель Смок Беллью2, а не профессор Пьер Аронакс3!

– Мне рекомендуется подать прошение об увольнении?

– Нет. Я предлагаю вам подумать о переводе. Из вас бы получился отличный офицер «Скорпиона». Вы смогли бы совмещать эту должность с прежней работой тренера в школе боевых восточных единоборств, перестав врать друзьям, что оставили ее из-за напряженной учебы в Университете. Поймите, Аристарх Маратович: вы нашли дневник Виндхаузера случайно, при помощи своего старого друга, который долгое время являлся сотрудником спецслужб! Далеко не рядовым сотрудником! Если бы не данное обстоятельство, вас бы наверняка попросту убили! И вашу девушку, зачем-то посвященную вами в некоторые обстоятельства дела – тоже!

– Во-первых, – Марат, одним движением покинув солнечный припек, расположился в теньке на бетонном подлокотнике скамейки. – Убить меня, конечно, могли, но я и без того был тогда покойником. Жить с чужим паспортом и вечно от кого-то прятаться – это ли не смерть? Во-вторых, девушку я от себя отдалил, как только понял, с каким опасным предметом имею дело. Потом мы с ней вновь оказались вместе из-за глупой случайности. Ну а в-третьих…

Он обезоруживающе улыбнулся и уверенно выложил свой главный козырь:

– Вы, учитель, иногда пользуетесь теми же методами, что и я.

– Это когда же?

– Когда с комфортом присаживаясь в тени, оставляете ученика тревожным сусликом торчать перед собой на солнцепеке. Он сразу начинает себя чувствовать нашкодившим балбесом, приглашенным для нагоняя в кабинет директора школы. С ним очень легко договориться о чем угодно. Вы плохо видимы, защищены и расслаблены, он – весь на виду, напряжен и психологически беззащитен.

– Не знаю, кого вы имели в виду, говоря «…напряжен и психологически беззащитен», – Плохо скрывая разочарование, буркнул Станислав Георгиевич. – У меня не возникло ощущения, будто вас что-то встревожило. Поэтому, перехожу к вводной информации по предстоящему заданию. Ваш не смущенный переживаниями и сомнениями разум должен воспринять ее в полном объеме.

Он еще раз придирчиво изучил бордюрную надпись, подавил желание чертыхнуться и переключился на обещанное сообщение:

– Восемь дней назад в непосредственной близости от западной границы страны на автомобильной стоянке под утро был обнаружен труп мужчины средних лет, с признаками смерти вследствие сердечного приступа. Его машину, похоже, кто-то обыскивал, но воришек спугнули вызвавшие «Скорую помощь» люди.

В больничном морге, куда доставили труп, причину смерти подтвердили. Однако патологоанатома сразу удивило прекрасное состояние кровеносных сосудов покойника, при котором сердечных приступов обычно не случается. Больница, используя номера из телефона умершего, попыталась связаться с его родственниками, и первый же звонок привел их в московскую квартиру, где буквально несколько минут назад начались следственные действия по поводу убийства некоего известного антиквара и библиофила. Старика ударили сзади по голове чем-то тяжелым, положили на кровать, скрестили на груди руки и вставили в ладони церковную свечу.

Московские оперативники насторожились трагическим совпадением и быстро обнаружили, что оба погибших водили меж собой тесное знакомство. В командировку вместе с ними отправились судмедэксперты, которые после подробного изучения внутренних органов мертвеца со стоянки выявили в них следы сложного наркотического вещества, описанного в магических трактатах как волшебный эликсир ведьм. Те пользовались им в виде мази для полетов на шабаш. Единственное отличие – здесь в состав был введен пейот. Эту разновидность галлюциногенного кактуса индейцы Мезо Америки употребляют с целью открытия тайной двери в мир духов, невидимый нами в обычном состоянии сознания.